Новости – Общество
Общество
Революция в пятновыводителях
Последствия разлива нефти. Фото: Mark Mitchell / NZH / ТАСС
Якутские ученые придумали препараты, уничтожающие нефтяные загрязнения в условиях вечной мерзлоты
8 апреля, 2016 16:16
5 мин
В Якутии готовятся к строительству завода по борьбе с нефтяными загрязнениями. Он станет единственным подобным на всем Дальнем Востоке, и на нем будут производить препараты, уничтожающие нефтяные разливы и одновременно восстанавливающие почву и воду. Открытие завода намечено на август, и это очень своевременно, учитывая работу нефтепровода ВСТО, строительство газопровода «Сила Сибири» и бум разработки месторождений.
Уникальные нефтесорбенты на основе природного материала, который есть только в Якутии, разработали специалисты малого инновационного предприятия «СахаНефтеБиоСорб». Как их открыли, как именно они борются с нефтяными загрязнениями и в чем их преимущество по сравнению с аналогами — об этом «Русская планета» беседует с директором компании «СахаНефтеБиоСорб» Ларисой Ерофеевской.
– Лариса Анатольевна, из каких природных материалов произведены разработанные вашим предприятием препараты и как благодаря им происходит «борьба» с нефтью?
– На данный момент мы разработали пять видов нефтесорбентов и два вида других биопрепаратов. Для их производства используются 20 различных штаммов микроорганизмов, выделенных из наших якутских мерзлотных почв. Эти микробы, воздействуя на нефтяное загрязнение, способны разлагать его на воду, газ и белки. То есть нефть исчезает бесследно за достаточно короткое время, а загрязненные ею почва или вода благодаря этим микробам восстанавливаются сами собой, естественным образом. Причем активны эти микроорганизмы даже при самых низких температурах.
Кроме того, некоторые виды препаратов мы получаем также на основе отходов лесопиления и жизнедеятельности крупного рогатого скота. Для Якутии, где сейчас действует больше 30 нефтяных проектов, согласитесь, это более чем актуально.
– Но ведь на эти микроорганизмы нужно было как-то выйти. Как выявили их свойства?
– В 2007 году я работала бактериологом в якутском Санэпиднадзоре. К нам в лабораторию часто приносил пробы воды на анализ научный сотрудник НИИ нефти и газа СО РАН Петр Новгородов. Однажды он принес пробы из водоема, на котором после аварии возникло нефтяное пятно. Вот тогда, во время исследований этих образцов, я и обнаружила те самые микроорганизмы и их уникальные свойства. Сказала об этом Новгородову.
Через три дня мне предложили перейти в Институт нефти и газа, дали ставку микробиолога. И направлением моих исследований как раз и должна была стать разработка препаратов для борьбы с нефтяными разливами. Как сейчас помню, это было 29 января — мой первый рабочий день. А 1 февраля произошел аварийный разлив нефти у поселка Хану. Там мы впервые провели рекультивацию тем самым аборигенным материалом, который выявили буквально за несколько дней до этого. И сразу получили положительный результат! Потом был резонансный, крупный разлив на ВСТО, и снова «наши» штаммы с ним справились. Вот так и начались исследования в этом направлении в Институте нефти и газа.
– А как появилась «СахаНефтеБиоСорб»?
– Мне предложили создать свое инновационное предприятие, которое бы полностью сосредоточилось на таких исследованиях, и сделать его резидентом технопарка (государственной инвестплощадки для инновационных проектов в Якутске. — Примеч. РП). Так и произошло. Правда, два с лишним года предприятие наше просуществовало лишь на бумаге, только недавно я купила нужное оборудование, и мы продолжили работу. Но быстро оказалось, что нам тесно в этих рамках, и наше предприятие стало резидентом ТОР «Кангалассы». Там и будет построен завод.
– То есть выпуск ваших уникальных «пожирателей нефти» начнется уже в промышленных масштабах?
– Да. Я хочу сказать, что конкурентов у нас нет не только в Якутии, но и на всем Дальнем Востоке. А может быть, и в России. Сейчас подобные препараты выпускают в Москве и в Бердске. Но в их основе другие биоматериалы. Раньше при аварийных разливах в Якутии заказывали эти нефтесорбенты, но в итоге, хотя опробовано было несколько десятков, эффективно не сработал ни один. Они попросту не успевали адаптироваться к нашим условиям, гибли до того как вырастали до результативных объемов. А наши способны действовать даже при самых низких температурах.
– Лариса Анатольевна, тогда вопрос. «Западные» штаммы для Якутии оказались непригодны. А будут ли эффективны препараты, произведенные на основе аборигенных материалов из мерзлотных почв, в других регионах, например в центре или на юге России?
– Вполне. Как я уже говорила, для получения препаратов мы используем 20 различных штаммов. Есть среди них те, что развиваются при отрицательных температурах. Есть и такие, для роста которых оптимальна температура до плюс 16 градусов, и растущие в температурных диапазонах 20–37 и 37–60 градусов тепла. Полагаю, для России этот диапазон вполне достаточен.
Вообще должна сказать, что мы проделали огромную работу за очень короткие сроки. У нас в стране первое поколение подобных биопрепаратов, но на основе других материалов, было произведено в 1984 году, а 30 лет для науки — не срок. Ну, а мы в Якутии со своими разработками оказались прямо-таки впереди планеты всей: за несколько лет получили сорбенты, аналогов которым нет ни в стране, ни в мире.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости