«Они не имели права выбирать, где им жить»

Традиционная «гоньба» ямщиков в наши дни. Фото: архив организации «Потомки государевых ямщиков»

Потомок царских ямщиков на Лене — о том, как возили корреспонденцию первые якутские почтальоны

Полина Виноградова

20 ноября, 2014 13:56

8 мин

23 ноября в Якутске, в Доме дружбы народов им. А.Е. Кулаковского пройдет 2-й республиканский фестиваль ямщицкой культуры «Лети, звон бубенцов». Он организован республиканской общественной организацией «Потомки государевых ямщиков» при поддержке Департамента по делам народов Республики Саха.

Корреспондент «Русской планеты» поговорила с потомком старинного ямщицкого рода. Краевед, автор четырех книг о ямщиках средней Лены, «выходец со станции Еланка Иркутско-Якутского почтового тракта» Анатолий Соколов рассказал, как часто ходила почта 300 лет назад и чего больше всего боялись ямщики в дороге.

Ссыльные посыльные

– Кто такие были приленские ямщики? Это были люди, неугодные своим помещикам, сосланные за непокорный нрав во времена пугачевского бунта, восстаний Стеньки Разина. Екатерина II особым указом разрешила губернским начальникам в европейской части России ссылать таких людей куда подальше. Вот так они и попали сюда, в Якутию, на государеву службу и стали «гонять» почту, добросовестно выполняя эту задачу в течение более чем двух веков. Последняя ямщицкая почта в мою родную Еланку пришла уже на моей памяти, в апреле 1959 года.

Якутия была присоединена к российскому государству и объявлена «государевой землей» в середине XVII века. В 1698 году Петр Первый издал указ о создании Сибирского почтового тракта от Москвы до Якутска. И уже в следующем году по нему отправился первый почтарь, который, среди прочих документов, вез первое письмо в Якутск. Частью Сибирского тракта стал Иркутско-Якутский почтовый тракт, протяженность которого составляла 2895 километров. А уже из Якутска со временем разошлись местные тракты: Аянский, Верхоянский, Вилюйский.

Первое время к ямщицкой работе пытались привлекать коренное население — якутов. Однако они очень скоро начали любыми путями избегать этой обременительной обязанности. Инструментов воздействия на них у властей было немного. Поэтому с 1770-х годов якутов решили освободить от ямщицкой повинности и заменить ссыльными русскими крестьянами. Тогда таких крестьян называли «переведенцами».

33 первых крестьянских семьи, которым предстояло нести почтовую службу, были сосланы сюда в течение двух лет. В Якутске их распределяли по почтовым станциям. «Переведенцы» тянули жребий, какой станок кому достанется. Сменить «прописку» им уже было нельзя: как сосланные за неповиновение, эти крестьяне не имели права выбирать, где им жить, и должны были оставаться на станции, к которой их приписали.

Мой пращур, уроженец Галичского уезда Костромской губернии Иван, Андреев сын — он еще был бесфамильным — вытянул станцию Табага, расположенную в 25 верстах от Якутска, одну из первых почтовых станций в Якутии. Там, в Табаге, его потомки и мои предки и получили свою фамилию — Соколовы. Они жили рядом с Соколиной горой, на которой водились эти птицы.

Соколовы обустраивались на новом месте с нуля. Ставили избы посреди глухой тайги, расчищали таежную целину под первые пашни и огороды. Даже земельный надел можно было получить лишь с большим трудом, после многократных просьб и жалоб. Было очень тяжело. Языка якутов переселенцы не знали, нужно было учить. Даже к местной пище привыкнуть было сложно, потому что жители центральных губерний привыкли питаться хлебом и овощами, а здесь не было ничего, кроме мяса и рыбы.

Человек, лошадь и кусок вина

– Почту ведь как возили? Круглый год, в любую погоду. Больше всех доставалось ямщикам и лошадям. Пассажирам было легче: они сидели в санях, под пологом, а ямщик — день и ночь на облучке, открытый всем ветрам. Расстояние между отдельными станками доходило до 30 км. Почтовый груз был тяжелым, поэтому ехали со скоростью 8–10 км/ч, от станка до станка приходилось добираться несколько часов. Это не шутки, поскольку у нас зимой температура бывает минус 50, иногда доходит до 55 градусов. Чтобы не замерзнуть в суровые морозы, ямщики одевались очень тепло. Поверх обычной зимней одежды надевали теплые тулупы из овчины. А еще — меховые наколенники, короткие меховые штаны, чем-то похожие на современные шорты. Все это шили сами, исключительно из выделанных собачьих шкур, потому что они более теплые, чем, к примеру, оленьи. Некоторые и тулупы шили из собачьих шкур, а не из овчины.

Старались сохранить в тепле ноги. На носки наматывали портянки, потом сверху надевали кянчи — это тоже своего рода большие носки, но уже сшитые из выделанной шкуры мехом внутрь. И только потом обували торбаза — особую обувь, похожую на сапоги, сшитую из коровьей кожи и утепленную мехом. А потом еще и большие калоши из собачьей шкуры.

Мой дед рассказывал, что ямщики боялись двух вещей: срочной почты и справить малую нужду в пути. Снять всю эту амуницию на таком морозе и при ветре и потом снова ее надеть — задача нешуточная.

Еще у каждого ямщика были большие меховые рукавицы. Когда лошадь бежит по морозу, у нее из ноздрей идет пар, на морде образуются сосульки. Поэтому время от времени ямщик останавливал упряжку, подходил к лошадям и убирал эти сосульки. Нужно признать, что лошадям приходилось не легче, чем людям. Груз был тяжелый. Было много случаев, когда лошади погибали, не дойдя до станка.

Сама дорога тоже была трудной. Это только так громко называлось — Иркутско-Якутский почтовый тракт. А фактически дороги не было, было только направление, куда двигаться. Чернышевский, проехавший по почтовой дороге тех лет, описал ее очень точно: «Проезд от Иркутска до Якутска — тяжелое и рискованное предприятие, труднее, чем путешествие по внутренней Африке».

Поэтому на всякий случай ямщики брали с собой небольшой запас дров, чайник, еду. Если что-то случилось, сломалось или, например, сани развалились — а бывало и такое — то можно было продержаться до следующей почты. А первые годы почта ходила редко, раз в 2–3 дня. Из еды брали в дорогу хлеб, масло, мясо и кусок вина. Именно кусок: вино при такой температуре замерзало, поэтому его заранее разливали в формы. Потом его можно было растопить в кружке на костре, выпить и подбодриться.

Летом, когда почту доставляли по рекам, было не намного легче. Разве что тепло. Конечно, вниз по Лене сплавиться — это проще пареной репы. Сел в лодку, и поплыли. А вот назад, из Иркутска в Якутск, вверх по течению, лодку нужно было тянуть на бечеве. Лошадям и так было тяжело тащить груженую лодку с почтой и сопровождающим, а к тому же постоянно встречались боковые речки, впадающие в Лену, их нужно было как-то пересекать.

Если мужчин не хватало, тяжелую ямщицкую работу брал на себя слабый пол. Одна из женщин нашего рода Соколовых, Марфа, занималась «ямской гоньбой». Хотя и жаловалась, что ей тяжело грузить кожаные, обтянутые веревками баулы с корреспонденцией — а они были огромными, во всю длину саней. И ведь еще нужно было следить, чтобы не сбить случайно при погрузке казенную сургучную печать. Этого боялись все ямщики.

Однако даже тяжелая служба не заставила бывших крестьян бросить все и вернуться назад, в европейскую часть России. Они «осели» здесь, на Лене, и стали не просто пионерами ямской службы, но прежде всего родоначальниками самобытной культуры приленских ямщиков, сыграв огромную роль в истории Якутии. Об этих «государевых ямщиках» с большой теплотой писали Гончаров, Короленко, Чернышевский, Щукин, Майнов, Сафронов и другие. Сейчас многие их потомки живут в сохранившихся до наших дней бывших почтовых станциях вдоль Лены и сохраняют традиции своих предков. Те, кто перебрался в города, тоже не забывают о своих корнях. Все мы в шутку называем себя «малочисленными представителями русской нации в Якутии».

Наши пращуры очень многое принесли с собой в якутскую культуру. Другой менталитет, православие, русскую культуру одежды, питания, новые технологии земледелия, хлебопашества, ловли рыбы и зверей. И в числе прочего — свои танцы и песни: хороводные, свадебные, солдатские, которые исполняли под гармошку или балалайку. В результате музыкальная палитра практически всей России постепенно оказалась здесь, на берегах средней Лены. И теперь сохранить эту уникальную культуру — наша задача.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе